За его ремиксами выстраиваются в очередь U2, Эминем и Мадонна. Его признали самым успешным диджеем всех времён и народов. Включили в список «50 музыкантов, которых надо увидеть при жизни». Вот уже 20 лет пионер электронной музыки собирает стадионы по всему миру. Неудивительно, что московская презентация нового альбома культового британского диджея стала событием. Событием, которое мы не могли пропустить.

Беседовал Дмитрий Тульчинский

— Пол, почему мировой релиз нового альбома вы начинаете в Москве?
— Всё очень просто. В моём новом альбоме Pop Killer есть ремикс на песню Виктора Цоя. Недавно исполнилось двадцать лет со дня гибели этого музыканта, поэтому мы и решили наш график спланировать так, чтобы сначала презентовать сингл We Want Changes («Мы ждём перемен»), а потом и весь альбом именно в России.

— Есть мнение, что наша страна — провинция в области современной музыки…
— Нет-нет, совершенно так не считаю. Могу судить об этом хотя бы потому, что мой первый альбом здесь очень неплохо продался. Помню, в начале 2000-х я стал чуть ли не первым диджеем, который выехал играть за пределы Москвы. За это время в России многое изменилось, люди стали более открытыми, быстрее обмениваются информацией, появилось много классных русских электронных проектов, с некоторыми вашими диджеями
я дружу и сотрудничаю. К тому же я заметил, что в последние годы все знаменитые музыканты приезжают сюда с концертами.

— О том, что Виктор Цой  —  знаменитый музыкант, когда узнали?
— Не так давно, кстати… Вы знаете, у меня есть глобальная идея, сейчас я воплощаю её, — сделать ремиксы на песни всех значимых исполнителей с разных концов света: из Индии, из Китая, из Латинской Америки. Русскую музыку я недостаточно хорошо знаю, поэтому попросил друзей порекомендовать мне исполнителя, песни которого считаются культовыми в вашей стране. Мой российский друг, диджей Паша Кореец, рассказал мне о Викторе и о том, какой популярностью он пользовался в России. Позже я ознакомился с биографией Цоя, это был настоящий рок-герой. А песня «Мы ждем перемен» произвела на меня большое впечатление, когда я прочитал перевод текста. В ней очень важное послание. Вокруг нас всегда есть, что менять к лучшему, и люди хотят перемен, независимо от того, в какой стране живут и на каком языке говорят.

Мама хотела, чтобы я стал поваром

— Вас называют культовым диджеем во всём мире. Интересно, во времена вашего детства кто-то мог предположить, что добьётесь таких успехов?
— Сколько себя помню, я всегда хотел заниматься музыкой. Мечтал ли добиться успеха? Конечно!.. А потом открыл для себя водку и захотел стать барменом. (Смеётся.)

— Я о другом немножко. Известно, что у вас с детства дислексия (нарушение способности к овладению навыками чтения и письма. — Ред.). Родители, наверное, не возлагали на вас особых надежд?
— Да, конечно, и на мне это серьёзно отразилось. Я не в силах был понять, почему не могу писать и читать, а другие могут. Разумеется, такое заболевание не добавляет уверенности в себе, наоборот доставляет массу проблем. Огромных проблем... Я уж не знаю, что по этому поводу думали родители, но помогали они мне во всём. Наняли специального репетитора, который занимался со мной по определённой программе. Мы очень много читали, и с чтением теперь проблем никаких. А вот писать я не могу до сих пор.

— Может, музыкальный талант — то, что Бог дал вам взамен?
— Может быть. Но дело в том, что я не единственный в семье, кто занимался музыкой. Мой отец отлично играл на гитаре, я рос в соответствующем окружении, и это было для меня абсолютно естественным. Уже в 15 лет у меня была собственная группа. Ужасная, по правде говоря. Слава Богу, мы вовремя остановились, иначе вряд ли я давал бы это интервью. Но в любом случае, из троих детей в нашей семье только я стал профессиональным музыкантом, для остальных музыка не более чем хобби.

— Однако в 16 лет вы пошли учиться на повара.
— Моя мама работала поваром, и она мне сказала: «Послушай, получи сначала специальность, любую: хоть механика, хоть повара. Потом занимайся чем угодно, но у тебя в руках будет профессия, к которой всегда сможешь вернуться, если вдруг у тебя не заладится с музыкой». Что я и сделал. За четыре года обучения дошёл до самого высокого уровня, стал «high end» шеф-поваром французской кухни, что считается экстраклассом. С тем дипломом, который у меня есть, я могу прийти в любой ресторан мира, и меня немедленно возьмут на работу. Потому что я реально крутой специалист.

— В этом никто не сомневается. Но почему, едва мечта начала сбываться и пульт диджея оказался в руках, вы сбежали в Америку?
— 18 лет кажется, что весь мир покоришь. Тебе по силам сделать всё, что только в голову взбредет, — переплыть Ла-Манш, к примеру. Конечно, я не смог бы, но ощущения были такие, что ничего невозможного нет. И я полетел в Нью-Йорк, который считался тогда сердцем музыкального мира. Спал на полу, у меня абсолютно не было денег. Но и никаких страхов по поводу того, чем это может закончиться, у меня не было тоже.

— Родители легко вас отпустили? Не пытались образумить?
— Они все равно ничего бы не сделали, не смогли бы меня остановить — в Англии, когда человеку исполняется 16, родители над ним уже не властны. Ну, а потом, я понимал, что это хороший шанс для меня. И упускать его я не хотел.

«Тони Блэру руки не подам»

— Пол, вас называют отцом-основателем направления прогрессив-транс. Ощущали себя революционером в музыке?
— Не знаю, я просто делал то, что мне нравилось, и не задумывался о последствиях, о том, кто чего скажет. Кстати, сейчас я тоже развиваю новый стиль, он называется урбан-хаус — это такой прогрессив с соул-вокалом. Думаю, точно будет новый тренд в музыке, и вы — первый человек, который это слышит.

— Вы максималист по жизни? Для вас важно быть лучшим диджеем в мире, первым номером?
— Конечно, нет. Номер один — это всего лишь точка зрения, чьё-то субъективное мнение. Скажем, мой номер один — Эрнан Катаньо, у журнала DJMag есть другие кандидатуры. Вообще, главное — не быть для кого-то номером один, а делать то, что тебе нравится. В Англии есть хорошая поговорка на этот счёт: найди работу, которую будешь любить, и тебе не придется работать ни дня.

— Тем не менее для многих звёзд: Эминема, Мадонны, U2 — Пол Окенфолд номер один, иначе, наверное, они не стали бы с вами работать. Интересно, свой звёздный статус вы как-то поддерживаете? Охрана, лимузины, сумасшедший райдер?..
— Послушайте, я к себе, как к звезде, не отношусь совершенно. Конечно, чем взрослее ты становишься, тем больше думаешь о своём здоровье, и это отражается в моём райдере. Однако вряд ли его можно назвать сумасшедшим. Я не езжу в лимузинах, у меня нет никакой охраны...

— Однако, как пишут, живёте по соседству с экс-премьером Тони Блэром. В гости друг к другу захаживаете?
— Да, он мой ближайший сосед — дверь в дверь практически. Но дело в том, что сейчас я живу в Лос-Анджелесе и свой английский дом сдаю. Как уж там мои арендаторы уживаются с Тони Блэром — понятия не имею... Знаете, раньше я его очень уважал. Но потом, когда открылись многие документы и люди узнали о том, как проводилась политика во время его правления, как он вовлёк Британию в войну, где погибло много моих соотечественников, у меня пропало всякое уважение к этому человеку. Теперь, увидев Блэра, я вряд ли подам ему руку.

«Когда выйду на пенсию, открою ресторанчик»

— А с кем из известных людей, наоборот, хотелось бы поговорить по душам?
— Я бы хотел познакомиться и поужинать с Жозе Мауриньо (тренер футбольного клуба «Реал», Мадрид, — Ред.). Это человек, который, кроме того, что очень умный, ещё великолепно умеет строить отношения с другими людьми. И не просто с людьми, а с уникальными людьми — он руководит командой из тридцати суперзвёзд, каждый из которых обладает огромным эго. С огромным удовольствием познакомился бы с этим тренером.

— Какие еще ближайшие планы? Остались ли непокоренные вершины?
— Планы? Ну, во-первых, развивать направление урбан-хаус. Во-вторых, устроить большой мировой тур. И не из часовых сетов, как часто делаю в различных уголках земного шара, а повезти с собой шоу, которое у меня есть в Лас-Вегасе. То есть, по большому счёту, продолжать заниматься тем, чем занимаюсь.

— Транс, хаус — всё-таки молодежная музыка. Не боитесь, что лет через пять она вам попросту надоест?
— Да, одно время мне казалось, что нельзя до старости быть диджеем. Стал сочинять музыку для кино, для электронных игр. Но года через три понял, что не могу без зала, без пульта, без этой атмосферы. Теперь у меня свой клуб в Лас-Вегасе, раза два-три в месяц летаю туда покрутить диски.

— А я думал: когда же настанет тот день, когда по заветам мамы вы вновь наденете поварской фартук?
— Ой, не знаю. Пока я готовлю только для своей семьи и ближайших друзей. Обожаю наши встречи, когда мы сидим вместе в моём лондонском доме и оттягиваемся. Но, вообще, мне нравится идея, что когда-нибудь я открою ресторанчик для друзей на берегу океана. Когда буду совсем уже в расслабленном состоянии. Надеюсь, правда, что это произойдёт ещё очень и очень не скоро...