Сегодня о Пугачёвой расскажут те, для кого последний вопрос неуместен. Александр Зацепин, Раймонд Паулс, Владимир Кузьмин, Сергей Челобанов, Филипп Киркоров. И, конечно же, Илья Резник, «с чьих слов» пела о себе Алла. С читателями нашего журнала маэстро поделился сокровенным — дневником, который вместе с певицей он вёл 27 лет назад...

Из Ленинграда в Москву мы перебрались в августе 1984 года. Квартира была просторная, в самом центре, на улице Горького. Правда, не наша, но чувствовали в ней мы себя как дома.

Две семьи — пугачёвская и моя — жили в дружбе и согласии. А в январе мы наконец получили свою собственную квартиру и, попрощавшись с гостеприимным кровом, уехали в Крылатское.
Давно уже миновали дни нашего «коммунального» бытия, но мы и теперь с лёгкой грустью вспоминаем о них, о нашем импровизированном домашнем театрике, о незабываемой встрече Нового года, о ночных бдениях у рояля и о том, как хором пели «Эй вы там, наверху!» и как заставляли Раймонда Паулса танцевать с нами под его же музыку.

Река времени вымывает из памяти нашей множество событий — важных и второстепенных, оставляя лишь случайные островки воспоминаний. Увы, Господь не одарил меня феноменальной памятью, а на ведение дневников у меня никогда не хватало ни терпения, ни самодисциплины. И в результате — многое утеряно безвозвратно!.. Но все же я благодарю судьбу за то, что надоумила она меня затеять эпистолярную игру с хозяйкой дома.

Я завел толстую тетрадь, приклеил к ней фотографию Пугачёвой и начертал...

• «Красная книга» (по цвету тетради)
• Пугачёва Алла Борисовна;
• Год рождения: 1949, 15 апреля;
• Рост — средний (скрывает);
• Глаза — серые (трансформируются);
• Вес — солидный (в обществе).
• С 1974 года — Звезда Советской Эстрады.

Правду! Ничего кроме правды!

И я положил тетрадь на стол, где она пребывала в течение полутора месяцев нашей переписки.

13 октября 1984 года

— Илья Резник: Посетили композитора Чернавского. Слушали «нью-вейв» («новую волну») по-московски. Пили чай с сушками.

Придя домой, суперстарша (производное от английского superstar) была встречена предприимчивыми шведскими продюсерами. По договоренности они привезли музыку из Стокгольма для записи пластинки на «ихнем» языке.

— Квикли! — сказала Пугачева с оксфордским акцентом, прослушав кассету. — Тягомотина какая-то!

Шведы затрепетали: «Вдруг не согласится?» Был, как всегда, круглый стол (тот самый, у камина, за которым происходило все самое интересное. Теперь на его месте — маленький журнальный столик. Времена изменились! А тогда...) На нём — винегрет и капуста. За ним — Алла Борисовна, Зинаида Архиповна (её мама, — Ред.) с внучкой Кристиной, Илья Резник, Евгений Болдин (муж певицы в 1985 — 1993 гг., — Ред.). Иногда подходила Люся (домработница Пугачевой, — Ред.) и, размахивая большим кухонным ножом, кричала: «Порублю-ю-ю!»

14 октября

— Алла Пугачёва: С утра был двухсемейный завтрак. Давали ветчину, сыр, творог, капусту с мясом, чай и кофе по желанию. Резник был расстроен моим отказом от ноябрьского «Огонька». Сначала я решила, что не стану петь «Радуйся», потом — его любимую «Скупимся на любовь»...

15 октября

— А. П.:: Начинаю худеть! Выпила чашечку кофе. И всё. Какая сила воли!.. Пришёл Б. Моисеев (основатель трио «Экспрессия») заниматься со мною зарядкой, а я не могу. На улице снег и холод. Сидим за столом, решаем, как, как побороть лень. За столом всё в красном. К чему бы это?
— И. Р.:: Ей всюду мерещится коррида. Боец, воин, амазонка, матадор — ей опять скоро в бой.

16 октября

— И. Р.:: Алла, проснувшись, сказала: «Наконец-то я сделала и для себя доброе дело — выспалась».

...Поехали на репетицию балета. Там учли её замечания. Получился приличный номер. А. П. была счастлива, все были счастливы. Было холодно. Шёл снег. У Кристины нет зимнего пальто. Искали полдня, не нашли.

Дома мы с Болдиным опять играли в шахматы. Пили маленькими рюмочками сухой херес... Алла грустная. Хочет кушать, но держится.

17 октября

— И. Р.: Завтра Пугачёва улетает за границу. Едет одна.

Звонки, звонки, звонки... A propos (кстати): Алла, у меня к тебе две просьбы:

1. Если поедешь, привези мне смокинг.
2. Не оставайся!

18 октября

— И. Р.: Все спят. В два ночи сел печатать текст сюжетной песни. На стук машинки явилась хозяйка дома, и к трём часам я уже не мог узнать своё произведение, включая название.

...Уплыла Звезда, умчалась, улетела. В далёкую загадочную Скандинавию, где любят хоккей, гамбургеры и алкоголь! В Швеции любят Аллу Пугачёву. А она любит шведский стол!

...Улетела. С сувенирами и икрой, с фонограммами незнакомых песен и невыученными английскими текстами русских песен советских композиторов.

20 октября

В прессе — в который уж раз! — Пугачёву назвали вульгарной. Теперь это сделал композитор Ю. Левитин. А. П. в таких случаях вздыхает: «Бог простит».

23 октября

Ночью раздался «трень-брень». Звонили оттуда. Итак, Алла прилетает в 16 часов.

...В телефонной трубке слышны голоса банкетирующих по случаю записи четырёх английских песен. Продюсерша передаёт трубку Пугачёвой.

— Вот послушай! — говорит она, и кто-то там, в Стокгольме, ставит одну из песен. Мы с Болдиным приникаем к аппарату — и в этот момент, должно быть, смахиваем на подпольщиков из партизанского фильма.

...Утро. Утро мойки, глажки, чистки, перевешивания картин.

Утро ожидания. Скучаем. Смотрим ТВ... Смотрим в окно — на дождь.

16:45. Прилетела! В большом белом берете, счастливая и усталая. Всё в порядке. Будет диск... (Шведский диск Пугачёвой Watch Out вышел в 1985 году. — Ред.)

Когда стемнело, в Алле проснулся шахматный болельщик. Мы с Женей разобрали при ней две последние партии (в то время шёл знаменитый матч за звание чемпиона мира между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. — Ред.), и она понимающе кивала головой.

...А за несколько дней до этого мы с Аллой побывали в «России», где, по условиям матча, проживал претендент. Дело было так. Вечером спортивный комментатор программы «Время» сообщил об очередном (четвёртом) поражении Гарри Каспарова.

— Что же он делает! — всплеснула руками разочарованная Пугачева. — Я-то в него так верила, а он...

Через некоторое время она обратилась к общему домашнему собранию: «Надо идти к Каспарову. Кто со мной?»

Народ безмолствовал. Никто не мог взять в толк, зачем надо идти к Каспарову и что там делать.

— Ясно, — сказала осуждающе певица, — с вами всё ясно... Кстати, Илья, ты же умеешь играть в шахматы...
— Ну... у Болдина выигрываю. Иногда.
— Ты и пойдёшь со мной.

Дверь номера открыла мама претендента Клара Шагеновна:
— Что случилось, Аллочка?!
— Где Гарри?..
— Спит...

Гарри действительно спал.
— Вставай, четыре — ноль! Как тебе не стыдно??

Каспаров протёр глаза.
— А?.. Что?.. В чём дело?
— Дальше так нельзя, — сказала Пугачева, — поднимайся, поговорим.

Мы расселись вокруг стола. И долго беседовали. О шахматах, и не только о них. А когда мы уходили, я дал наивный совет любителя: делай побольше ничьих.
— Сорок штук делай, — добавила Алла с видом профессионала.

Итог прерванного г-м Кампоманесом матча известен: пять побед у Карпова. Три у Каспарова. И... сорок ничьих.

...Выходим из гостиницы. Несколько подвыпивших таксистов (после смены) задирают Аллу. Она неожиданно бросается в бой, хватает за грудки здоровенного парня... Тот вырывается, вскакивает в машину и даёт дёру. А. П. торжествует.

Едем по городу.
— Где-то здесь жил Зацепин, — оглядывая окрестность, возвещает певица, — поедем к нему.
— Он в Париже.
— Тогда к Рыбникову. Теперь он там живёт.

Поднимаемся на третий этаж. Она звонит.
— Кто там? — раздаётся сонный голос молодого автора спектакля «Юнона и Авось».
— Это я, Пугачева, открой! — капризно говорит она. Тишина. Звонит опять. Лает пёс.
— Пудель, — по лаю определяет она породу рыбниковского пса.

Звонит.
— Если вы не прекратите, я позову милицию! — раздаётся за дверью теперь уже голос жены композитора.
— Да не бойтесь. Это я, Алла Пугачёва, к Рыбникову за песнями пришла!.. И чаю очень хочется.

Звонит опять. Звонка нет. Отключили. Упрямо барабанит в дверь. Пауза.
— Миллион, миллион, миллион алых роз! — поёт она в дверную щель, и эхо разносит её удивительно свежий для такого часа голос по всем лестничным площадкам. — Из окна, из окна, из окна видишь ты!.. Эх, Рыбников. Не пела никогда твоих песен, а теперь и подавно петь не буду!

26 октября

В доме гвалт, вертеп, Вавилон. С 3 по 11 ноября в «Олимпийском» концерты А. П. Ходоки за бронью звонят, стучат, обивают пороги. Броненосец Болдин важен и неприступен. Брони мало.
«Броня крепка, и танки наши быстры»... Включая те, которые громыхают сейчас по улице Горького, репетируя грядущий парад.

28 октября (воскресенье)

— И. Р.: Семейный день. В доме Зинаида Архиповна и Кристина. Приехали вчера, после концерта Кристины в музыкальной школе.
— Ой, провалилась! — смеясь, объявила певицына дочь. — Шопена не учила, а сыграла хорошо, а Баха назубок знала, так вот... как застряла, так дальше ничего и не помню...

— А. П.: Поехала на ТВ снимать свои крупные планы всё для той же «Осени»...

Запись Кристины: «Ну вот, так всегда. Мама опять уехала на съёмку. Сейчас меня засадят заниматься. Два часа будем скучать. Вечером меня отправят к бабушке в «глухомань» (это Кузьминки).

— А. П.: Никакого порядка в доме, когда меня нет! Пришла уставшая, голодная и злая. Ну, думаю, сейчас сядем все вместе, поедим, погутарим... А Резники отправились в Большой театр, Болдин — куда-то к архитектору. Сижу смотрю «Время». Ничего веселого.

Забегала портниха. Голь на выдумки хитра! Короткие сапоги удлинила, длинное пальто укоротила, шапку сделала из кофты, платье — из ночной рубашки. Выглядит колоссально... Золотые руки! Сумасшедшая голова и горячее сердце... Талантище! Обещала и мне что-нибудь придумать из оконных занавесок. Ну что ж! Может быть, это и выход из положения, ведь 19-го уже съёмка на ТВ в Стокгольме.

30 октября

— И. Р.: Ездили искали раскладушки: одну — для Максима (сын Резника. — Ред.), вырос, на диване не помещается, другую — для Кристины. Но, увы, раскладушки, оказывается, — острый дефицит! И мы с горя купили гантели.

В 0:30 устроили конкурс по поднятию тяжестей. А. П. подняла 10 раз, И. Р. — 40, после чего долго дрожали руки.

А до того поехали в «Олимпийский» смотреть монтировочную репетицию...
— Зачем едешь? — спросил я А. П.
— А затем, чтоб все это отменить!..

И вправду — приехали, увидели светящуюся лестницу, играющий огнями станок. Красиво, но зачем?..

Пугачева походила по станку, потопала ножкой и... отменила.
— О песнях надо мне думать, а не о том, куда ноги ставить!..

31 октября

Телефон трезвонит без продыха. Брень! Брень! Брень! Бронь! Бронь! Бронь!

Трубку не поднимаем. А если поднимаем, то меняем голоса, притворяемся истопниками, мастерами, водопроводчиками, случайно зашедшими в этот беспокойный дом.

Это было вечером. А днём... днём совершили путешествие в детство А. П. — в деревеньку невдалеке от Клязьминского водохранилища.
— ...Аллочка, да неужели это ты? — На пороге дачной времянки стояла высокая грузная женщина — тётя Катя, как выяснилось потом.

Зашли в домик.
— А где дядя Семён? — спросила Алла.
— Шашлычную сторожит. Оба мы там... Так вот, Аллочка...

И последовал рассказ тёти Кати о дочерях, внуках, соседях, огородах, пристройках и т. д.
— А ты совсем не изменилась, Аллочка!

Огромный рыжий кот вполз на кушетку.
— А он тогда тоже был? — поинтересовалась бывшая дачница.
— Нет, это другой... Гулял неделю. Сегодня вот в первый раз впустила...

Пришёл дядя Семён, восьмидесятилетний благообразный старец. Узнал Аллу. Сдержанно порадовался. Отвернулся. Смахнул слезу.
— Мы вас в кино снимем! Хорошо, тёть Кать?..
— А что? Снимай! Я всё про тебя расскажу. Давно ведь знаю.

Попрощались. Вышли из калитки. Пошли лесочком к водохранилищу.
— Здесь где-то эстрадка была, раковина, где я впервые «выступала». Наверное, снесли.

Выходим к воде. Одинокий пустынный пляжик. «Зона отдыха».
— Застроили, — грустно констатирует А. П. — Летом, наверное, шум, гвалт, как понаедут маевочники.
— Домик тебе нужен, — сказал я Алле, когда мы возвращались, — не дышишь совсем.

Алла промолчала. Она снова прощалась с детством.

1 ноября

— И. Р.: Ничего существенного не произошло, разве что днём к А. П. заходил Ханок (известный советский композитор. — Ред.). Он показал две песни, как говорит А. П., «одна другой лучше»... Когда А. П. песня не нравится, она говорит: «Замечательная песня, но не для меня!» Ханок пространно изложил А. П. возможность заработка. Она долго слушала, кивала головой, а когда тот ушёл, только и сказала: «Во даёт!.. »

2 ноября

У нас есть сонник. Когда кому-нибудь что-нибудь снится, мы листаем эту книжку в синей обложке и узнаем, что значат наши сны...

— А. П.: Последнее время всем снится война. А мне часто раньше снилась дорога в мои детские места, где я жила, отдыхала с бабушкой, Александрой Кондратьевной. Я видела мост в виде трамплина, никто не решался идти по нему, только я. Я же знала, что там, дальше — поле, и лес, и тропинка.

— И. Р.: Завтра первый концерт в «Олимпийском». Телефон отключён. За день до концерта Пугачева ходит злая, раздражительная, реагирует на всякие мелочи, чертыхается: «На кой чёрт мне эти концерты?! Отменю их — и всё!» Или: «Вот будет свой театр. Петь не буду, а буду других тир-р-р-ра-нить!.. Ух!»

Вечерняя посиделка состояла из традиционных игр и читки писем, пересланных из «Известий», — откликов на недавнюю статью об Алле.

Привожу несколько выдержек из этих опусов эпистолярно-кляузного жанра, ничего не меняя в орфографии и стилистике:
«...Кому это нужно? Пугачёва популярна, но её популярность, временная слава и деньги тут главное, а дух-то её концерт ресторанно-купеческий, а в целом вред, да ещё какой. Нервы надо возбуждать тем кто против нашего образа жизни, а нам СОВЕТСКИМ людям нужна РУССКО-СОВЕТСКАЯ МУЗЫКА и песни, которые не расхолаживают, а зовут на борьбу». Бергбом, Пермская область.

«...Есть ли в песнях Пугачёвой народность? Патриотизм? Нет. Исполняет ли её песни молодёжь? Её подражают стеляги, те, которые поют в подъездах под бренчание гитар... Пугачёва талантливая певица. Но свой талант она губит. То она выступает, как гомера, то ещё ково-нибудъ. То наденет балахон, то оденется в мертвецкую одежду... Вульгарная певица. Ей бы выступать на Западе. Там бы она была бы куда бы популярнее...» Островский И. Д. из Нальчика.

«...разобрать завалы в бедламе эстрады!.. Почему вокруг безголосого ничтожества столько шума??» Н. Кирьянов из Москвы.

«Литературы» такого сорта предостаточно. Бедная А. П.! Счастливая А. П.! Кажется, что она совсем не замечает нападок, она смеётся над ними, иногда удивляется: «Во дядя, сказанул так сказанул!..»

3 ноября

Концерты Пугачёвой в «Олимпийском» трудно поддаются описанию. Огромная чаша стадиона перегорожена пополам. Декорации, сочинённые Рафаилом Казачеком, несут в себе дух широкомасштабных голливудских шоу. В центре — многоликий, многогаммный светящийся диск. Вокруг него — лестницы, площадки, переходы, световая и звуковая аппаратура, по бокам два светящихся «земных» шара, прожектора, дымы, лазеры — яркий, праздничный антураж Звезды.

Восемнадцать тысяч зрителей глядят на захватывающее дух действо, в центре которого — лёгкая, просветлённая, обаятельная, красивая, смеющаяся и страдающая Алла. Один человечек, чаще слабый, нежели сильный, чаще ранимый, нежели волевой, чаще обманутый, нежели диктующий, этот человечек два часа держит многотысячную аудиторию в необычайном напряжении.
Две трети сегодняшнего спектакля шли превосходно. Затем произошёл сбой — музыканты «посадили» две песни. Певица немедленно почувствовала этот спад и... сымпровизировала (мурашки по коже) монолог «Хлопайте!». Монолог о себе, об актёрской доле, о слухах, о человеческой несправедливости. И как органично выплыла, всколыхнулась, забурлила как бы рожденная этим монологом «Когда я уйду».

5 ноября

Ещё концерт.

Снимали Аллу. До начала — в гримёрной... Пудрится... Красит глаз... Подводит другой... Румянится... Будоражит копну... Строит рожицы...

По окончании сняли приход и «буханье» в кресло... После съёмки оператор Н. Олоновский вцепился в рукав моего пиджака:
— Илья!! Да это же... Ну-у... Как работает!.. После та-а-акого концерта!.. Выдающаяся актриса! Органична-то как! И как камеру чувствует!.. Ну-у... Это да!!

9 ноября

— Господи! За что мне это? За что мне это наказание?! — накануне каждого концерта причитает А. П. Каждый вечер она должна «брать» зал. А для этого нужна максимальная концентрация всех душевных и физических сил.

В конце концов зал она «берёт». Да ещё как!..
— Вы очень устаете на концертах? — спрашивают А. П. довольно-таки часто, поражаясь её самоотдаче.
— Устаю «до» и «после», — отвечает она, — а на сцене — отдыхаю, получаю удовольствие!..

Сегодня впервые не еду в «Олимпийский». Вся семья (кроме Аллы, разумеется) отправляется на концерт ансамбля Игоря Моисеева...
Вечером А. П. сказала: «Нынешний концерт прошел куда лучше прежних, потому что вас не было!»

10 ноября

Перед самым выходом А. П. на сцену прибежал взмыленный Руслан Горобец, музыкальный руководитель «Рецитала».
— Алла Борисовна, подзвучку выбило!..
— А как петь?!

Она уже было настроилась на выход, придумала себе очередную историю: «В зале прекрасный принц, для него и стану петь» — или: «Не верите в меня?! Ну я вам сейчас покажу!»
И вот всё рушится.
— Как петь?!
— На мастерстве, — робко улыбаясь, говорит Горобец.
— Но когда музыканты меня не слышат, я их не слышу. Что ж это будет?..
— Может, я из зала послушаю, как будет, и подам тебе знак? — встреваю я.
— Ай! — отмахивается А. П. и начинает настраиваться на новую экстремальную ситуацию.

Зал полон... Молчит. Время начала миновало. На площадке роются в проводах В. Гринберг и ещё кто-то.

Ещё 5–10 минут кажутся вечностью. А. П. нервничает: «Пусть начинают!» Болдин кому-то звонит. Свет не вырубают... Идёт дым. Ощущение, что сгорела вся аппаратура. Нет. Это декоративный дым. Но свет в зале горит по-прежнему.
— Чего они там?! — стервенеет А. П.
— Починили, — сообщает Евгений Борисович, — молодец Гринберг.
— У, чёрт!

Мне кажется, что Алла даже недовольна тем, что починили: снова надо перестраиваться.

А на огромной сцене уже шевелятся, вздымают руки, принимают позы танцоры — «космические пришельцы» под управлением Скобелевой. В этот иллюзорный мир врывается Она, и всё встаёт на свои места.

11 ноября

— И. Р.: А. П. прочитала предыдущую страницу, говорит: «Напиши, что год жизни потеряла. Точно. Внешнее спокойствие не отражает внутреннего состояния. При сообщении, что пульт сгорел, меня так сжало, что до сих пор не разжимает. Теперь-то я точно могу сказать, что я не бессердечный человек... Сердце у меня болит».
— Всё? — спросил я.
— Нет, не всё! За что мне это?? Все люди как люди. Сядут и смотрят на меня, а мне — то ложись, то встань, да ну их всех к чёрту!..

...Каждый день, из месяца в месяц, звонят восторженные, рассерженные, робкие, надоедливые, агрессивные, убитые горем, просящие аудиенции, проклинающие и заикающиеся от волнения поклонники. Надо иметь железные нервы, чтобы выдержать эту ежедневную пытку...

Особенно докучает одна «поклонница», из-за которой уже дважды меняли номер телефона, но всё равно она узнает через какое-то время новый и, когда поднимает трубку кто-то из нас, говорит только одно слово: «Душманы»... ту-ту-ту... Или «Тараканы»... ту-ту-ту... «Свиньи». «Браконьеры» и вдруг — «Собака Баскервилей!!»... ту-ту-ту..

— А. П.: Жалость-то какая! Ответить ей не успеваешь!

— И. Р.: Сняли А. П. на фоне лазера-каната с песней «Канатоходка»... Слушали гигант «Шахматы» — рок-оперу Бенни Андерсена, Тима Райса, Бьерна Ульвеуса. Музыка прекрасная. Алла в своё время отказалась участвовать в этой рок-опере. Роль Светланы, жены претендента, показалась ей маловыразительной. И ещё раз — сегодня — она в этом убедилась.

20 ноября

— И. Р.: Уважаемая «Красная книга»! Вот уже больше недели мы не разговариваем с тобой. Прости! У нас — суета, сутолока будней и прочие ежедневности. Писал тексты на паулсовскую музыку — «Делу — время» и «Остров» (позднее переименованный в «Без меня»).

А. П. наконец-таки выпускает нашу любимую песню «И в этом вся моя вина». Готовятся фонограммы.

Два дня просидели мы с ней в монтажной «Мосфильма». Монтировали сцену на стадионе «Раздан», где в присутствии семидесяти тысяч ереванцев сверкала всеми своими гранями российская Звезда.

— А до какого возраста принимают во ВГИК? — поинтересовалась А. П.
— До тридцати пяти, Аллочка, — ответили ей, — но вас, в порядке исключения, примут в тридцать шесть.

А. П. явно заразилась вирусом кинематографа. Хочет вникнуть в суть этого дела.

23 ноября

...Чудо свершилось! Мы получили ордер на квартиру! Помчались к месту будущего жительства. Открыли. В темноте (ни одной лампочки!) обшарили её и поехали обратно, к Алле.

— Когда мне будет скучно, буду к вам ночью приезжать и барабанить в двери!
— Зачем барабанить? Вот ключ — ждём тебя в любое время дня и ночи.

А. П. взяла ключ. Потом, через паузу:
— Знаю я вас, как въедете, замки поменяете!..

На этом записи обрываются...

Благодарим издательство «Зебра Е», выпустившее четырёхтомник Ильи Резника «Проект моей жизни», за предоставленные материалы.