Звёздный развод актёра и юмориста Михаила Грушевского, не столь давно расставшегося со своей «второй половиной» Ириной Мироновой, известным клипмейкером и телережиссёром, пробудил желание встретиться с популярным артистом и поговорить о жизни, о судьбе, о творчестве. С журналистами он в последнее время общается довольно редко, но для «Интервью» сделал исключение. Разговор получился откровенным.

Беседовал Евгений Данилов

— Михаил, как я заметил, многие видные представители российской сатиры и юмора в эту сферу пришли из совершенно других областей. Почему так?
— Я не знаю почему, но я в этом смысле тоже не исключение. В 1980-е я окончил институт стали и сплавов, а потом начал работать в театре-студии «Гротеск», стал профессиональным артистом.

— Сейчас вы в вольном плавании, не так ли?
— Да, семь лет я плотно сотрудничал с «Аншлагом». У программы была опредёленная периодичность выхода в эфир, и я там очень часто появлялся. Так что для многих людей я по-прежнему один из основных участников «Аншлага», хотя давно там не снимаюсь. Есть юмористы, которые у массы людей ассоциируются именно с этой программой. Лукинский и Грушевский — для многих фамилии однокоренные.

— В общем, единое информационное поле влияет на сознание.
— Ну да. К тому же это раньше на всю страну была только одна передача «Вокруг смеха», а сейчас их огромное количество. И все они смешались в одну большую развлекательную кучу. Так что для многих Вишневский и Грушевский — это просто братья-близнецы. И меня очень часто после концертов, взяв автограф, просят черкнуть в блокнот моё замечательное одностишие.

— Не обижались на просьбу?
— Ну, это нормально, когда человек любит сразу двоих. Сейчас я периодически участвую в каких-то развлекательных программах, меня достаточно часто приглашают, но это носит хаотичный характер. Так что у меня может быть за одну неделю пять съёмок, а в какой-то месяц — ни одной.

— Ну а зарабатываете вы как все артисты?
— Корпоративы, концерты, гастроли. «Заказники» всякие — этот термин был ещё в советские времена. Были концерты афишные, а были заказные. И в праздники у меня было до 10 выступлений в день. К концу я уже не понимал, где нахожусь. Приезжал в какое-то подмосковное НИИ, и мне казалось, что утром я уже здесь был. На 1 мая, 23 февраля, Новый год предприятия считали делом чести пригласить к себе артистов.

— Но сейчас времена изменились?
— Да, такого количества выступлений ни у кого нет. И из нашего цеха человек пять назову, у которых ну очень много гастрольных поездок...

— Может сегодня просто переизбыток сатиры и юмора на всех телеканалах?
— Не думаю, что причина в этом. Просто и в том же шоу-бизнесе активно гастролирующих исполнителей от силы человек 20. Лепс, Киркоров, Стас Михайлов, Ваенга — они собирают залы. Остальные поют по ночным клубам. Я и сам сегодня в большей степени шоумен-ведущий, нежели активно гастролирующий артист. Шучу, развлекаю, пародирую — но делаю это в импровизационном формате. Былые навыки не утрачены, выхожу в ДК в сборном концерте с каким-то номером. Могу насмешить и на стадионе, и на площади. Но мне больше нравятся камерные форматы — клубы. Мне комфортно, когда публика может выпивать.

«Сам факт пародирования вождей вызывал успех»

— Вы уже полжизни на эстраде. А легко было из инженера-металлурга переквалифицироваться  в артиста?
— Я всегда и везде — и в школе, и в пионерлагере, и в институте — участвовал в художественной самодеятельности. Так что опыт был. Я никогда зрителя не боялся. Более того: когда я после института распределился в проектную организацию, я и там выступал. И это мне помогло уволиться. Руководство видело меня на сцене. Я не отработал трёх лет, как было тогда положено. Но директор сказал: «Я тебя видел на сцене, так что всё правильно, иди в юмор». И я ушёл от них вполне по-доброму.

— А в Институте стали и сплавов много училось будущих звёзд?
— Оттуда вышли композитор Володя Матецкий, знаменитый телеведущий Владимир Соловьёв, а также бизнесмен Михаил Фридман. Мой студенческий друг и замечательный человек.

— Денег на свои проекты никогда у него не просили?
— Нет, ну это пошло было бы. Друг, а дай мне пару миллиардов, а? Я со своей стороны никогда себе таких просьб не позволял.

— Не было ли вам страшно в перестроечные годы выходить на сцену с пародиями на власть имущих, на порядки в стране, на Горбачёва?
— Самым острым у меня тогда были именно мои пародии на Михаила Сергеевича Горбачева. Но я не думал, что я совершаю какие-то героические поступки. Просто я видел, какой успех имели пародии на президента СССР, и это настолько опьяняло, что я не думал о риске.

[youtuber youtube='http://www.youtube.com/watch?v=DyGap5lejqU']

— Утром что-то говорилось с экрана, а вечером уже звучало то же самое, но в гротескно-карикатурном виде со сцены.
— Бывало. Я никогда не был сатириком, но мои пародии на политиков — Горбачёва, позже на Ельцина, Хасбулатова и т.д. — воспринимались как какая-то смелость и гражданский выбор. Но сам я так это не воспринимал. Я тогда в плане актёрского мастерства был совсем голенький, ничего толком не умел. Хотя пародии мне всегда удавались. Я ещё в школе пародировал учителей. И мои пародии очень помогли мне в раскрутке. Я выходил и голосом Горбачёва приветствовал зал, и он начинал реветь от восторга.

— Людям было приятно дожить до того момента, когда они могли увидеть со сцены пародии на генерального секретаря...
— Именно. Многие те шутки сегодняшним молодым людям будут уже непонятны. Они скажут: «И это тебе приносило успех?» Тогда сам факт пародирования вождей вызывал успех, даже без смысловой части самих этих пародий. Обыгрывалась словоохотливость Михаила Сергеевича, какие-то яркие фразы. Событий было полно, шли съезды народных депутатов, которые транслировались в прямом эфире. Сейчас заседания Думы уже не транслируют. А тогда это было настолько ярко, смачно и активно, что когда я это в импровизационной манере обыгрывал, это сразу же находило отклик у народа. Первый мой номер — пародию на Горбачёва — написал сатирик Семён Каминский. Я приехал к нему домой в Беляево, мы сели и до 7 утра работали. Он печатал на машинке, писал сюжет, а я разрабатывал реплики от лица Горбачева.

«Я шоумен и балагур»

— В вашей судьбе большую роль сыграл Владимир Винокур.
— Я об этом много раз рассказывал. Он жизненно важный человек для моей судьбы. Хотя он никого никогда не уговаривал взять меня в какую-то программу. Но некое наставничество было с его стороны. Я ещё в студенческие годы приезжал на его сольные спектакли, заходил за кулисы, видел всю закулисную жизнь.

— А кто вас познакомил?
— Познакомил нас замечательный пианист Михаил Банк ещё в ту пору, когда я был студентом третьего курса института. Я тогда делал и музыкальные пародии, в том числе из репертуара Владимира Винокура. Вообще я считаю себя его учеником. Хотя он мне актёрское мастерство не преподавал, на его мастер-классы я не ходил. Просто я за ним внимательно наблюдал. Он в хорошем смысле этого слова «заразный» мастер. Когда ты слышишь его манеру говорить, его интонацию, тебе непреодолимо хочется ему подражать. Хочется так же фразы и слова обрывать на полуслове и т.п.

— Михаил, а как начался ваш затянувшийся роман с ТВ?
— О, это очень интересная история. В прошлом году отмечалось 25-летие программы «Взгляд». Мой первый эфир был в 1989 году в этой культовой программе.

— Это был бурный перестроечный год.
— Да. И это была идея Александра Любимова. Он на каком-то мероприятии пробился через кольцо охраны к Горбачёву. По нему били кулаками бодигарды, пытаясь остановить, но он всё же подошел. А взглядовцы в то время были культовыми персонажами: и Влад Листьев, и Политковский, и Любимов, и Мукусев, и Захаров. Короче, Любимов пробился и спросил: «Михаил Сергеевич, а когда вы можете прийти в программу «Взгляд»?» На что тот ответил: «Когда взгляды Горбачёва совпадут со взглядами «Взгляда». А Любимов знал, что я пародирую Горбачёва, что мои пародии вырезают из всех телеверсий программ, и он мне тут же после этого случая позвонил и пообещал обязательно пригласить на эфир.

— Что же было дальше?
— Дальше взглядовцы выстроили сложную многоходовую комбинацию. Они просто запудрили мозги тогдашнему руководству Гостелерадио, подготовили абсолютно непроходной сюжет. Накануне эфира. Начальство сказало: «Нет, этого никогда не будет». Тогда последовал вопрос: «А чем же мы заполним эфир?». И им ответили: «Чем хотите — тем и заполняйте».

— В общем, карт-бланш был получен...
— Любимов позвонил мне и попросил срочно приехать. Я поймал такси и помчался в Останкино. И был прямой эфир с моим участием на Дальний Восток и Сибирь по «Орбите». Начальству все это очень не понравилось, был скандал, но уже пошла «гласность», и они меня побоялись вырезать из эфира на европейскую часть России, которая шла в записи. Вообще любой скандал в ту пору тут же обрастал слухами и сплетнями, страна начинала бурлить. Во «Взгляде» я был пару минут, но это была буквально бомба. На следующий день телефон звонил не переставая, следовал вопрос: «А правда вы тот самый мальчик, который был вчера во «Взгляде»?» Далее следовало приглашение выступить в концерте. Репертуара толком у меня ещё наработано не было, но наглость и умение импровизировать по ходу выступления меня спасали. У меня был трюк, который никто ни до, ни после не делал. Я прямо со сцены устраивал пресс-конференции. От лица того или иного политического деятеля. Просил, чтобы задавали вопросы, и порой это затягивалось минут на 40.

— А откуда у вас этот талант пародиста?
— (Задумывается.) Не могу ответить. Но этот талант у меня в детстве проявился. В какой-то момент мне понравилось выступать в роли пересмешника. Директор школы как-то шла по коридору, а я в тот момент в компании одноклассников стоял и передразнивал учителя физики. И она не поняла, спросила: «А что это тут наш учитель физики делает?» Вот такой был случай. Я разыгрывал людей: иногда звонил по телефону, представляясь кем-то. Денег я за это не получал, а удовольствие — очень большое.

— А потом за это и деньги стали платить?
— Ну да. К тому же я понял, что инженер-металлург из меня нулевой, а смешить людей вроде как получается. Жаль только, что у меня нет актерёкого образования, нет школы. И это до сих пор тянет меня вниз. Ну уж такой я есть — недоделанный артист.

«Не позволю себе плохого слова в адрес „Аншлага“»

— От сотрудничества с «Аншлагом» положительные эмоции остались или больше отрицательные?
— Никогда не позволю себе ни одного плохого слова в адрес «Аншлага». Для меня участие в этой программе было очень большим рывком. Мне было легко в процесс производственный вписаться, поскольку я всех уже знал. Вроде как был салагой, а с другой стороны, знал и Винокура, и Клару Новикову, и Шифрина, и Петросяна, и Мишу Евдокимова. Со многими из них у меня были очень хорошие отношения.

— Но программа вызывала и вызывает неприятие. Даже митинги проводились с требованием закрыть и «Аншлаг», и «Смехопанораму» как рассадник вселенской пошлости.
— Было-было. Многие зло посмеиваются и над Дубовицкой, и над Петросяном, но я не согласен с критиками. Регина Дубовицкая гениально организовала это пространство, творческий процесс, смогла собрать вместе очень разных, очень сложных людей. Каждый из звёзд и так собирал полные залы и в «Аншлаге», в общем-то, особо не нуждался. Винокур, Шифрин или Новикова что, пропали бы без этой программы? Хотя кое-кто сделал себе имя благодаря «Аншлагу». Тот же Ян Арлазоров, светлая ему память, и многие другие. Артисты «Аншлага» сами по себе все яркие личности. И держать их вместе в одной команде — непростая задача.

— А ведь большие планеты должны держаться на расстоянии друг от друга.
— Не спорю. К тому же, кое-кто из них не очень-то жаловал коллег. Чем мощнее личность, тем сложнее у неё характер, как правило. Может быть, Дубовицкая — не самый феерический телеведущий и шоумен, но она идейный стержень всего этого дела. К тому же она умеет приложить титанические усилия к своему детищу, чтобы был результат. Ведь в 1987 году «Вокруг смеха» называли нафталиновой программой, очень критиковали её автора Александра Иванова, а программа «Аншлаг-аншлаг» — так она тогда называлась — очень быстро стала культовой.

— А почему все-таки вы расстались с «Аншлагом»? Если не секрет.
— Может быть, я перестал вписываться в эту программу, а может, и мне стало несколько неуютно в этих рамках. Всё как-то сошлось одно к другому. Но если я позвоню Регине, предложу новый интересный номер, я наверняка услышу «да».

— Вы все там работали без гонораров?
— Ну разумеется. Это всё для имиджа, для рекламы делалось. Никаких денег никто не получал. И за то спасибо. С певцов вон до сих пор за ротации клипов и телеверсии концертов берутся огромные деньги.

«Несколько месяцев я жил в прострации»

— Ваш «звёздный» развод с Ириной Мироновой, человеком весьма известным в мире шоу-бизнеса, стал чуть ли не главным событием в августе прошлого года.
— Да, был информационный повод в пору летних отпусков. К тому же Ирина просто-таки пиар-кампанию организовала: дала целый ряд интервью и печатным изданиям, и телекомпаниям. Андрей Малахов даже одну из своих программ посвятил этой теме. Я долго хранил молчание, потом дал подробное интервью одному журналу, достаточно эмоциональное. Сейчас я бы, возможно, смягчил тон своего разговора. Но тогда мне было тяжело и хотелось выговориться.

— Развод — штука болезненная. Удалось выйти из депрессивного состояния?
— Не сразу. Несколько месяцев я просто жил в какой-то прострации. Только недавно мои друзья стали мне говорить, что наконец-то они увидели прежнего Мишу.

— Какие сейчас у Вас отношения с Мироновой?
— Мы официально разведены. Дом я оставил жене. Может быть, со временем мы придём к каким-то нейтральным отношениям без публичных обвинений. Пока же отношений нет никаких. Ирина периодически комментирует тему наших отношений, никак не может остановиться, и очень жаль. Но у каждого свой путь и своё понимание добра и зла. Мне несколько раз предлагали участвовать в программах, где была Ирина, но я от этих предложений вежливо отказывался.

— А что с вашей дочерью Дарьей?
— Я, к счастью, имею возможность активно участвовать в жизни дочери. Собственно, из-за неё я и сохранял этот брак, который дал трещину довольно давно. А потом всё-таки лопнул окончательно. Дочка хорошо учится, ей уже 11 лет, занимается музыкой. У неё есть школьные подруги, бабушка с дедушкой, и у неё всё хорошо. И она точно не страдает от развода родителей.

— Но бывшая жена вас пускает к дочери?
— От неё это, слава богу, сейчас не зависит. Дочка живёт со своими бабушкой и дедушкой, и у меня есть возможность периодически с ней видеться. И эта возможность, поверьте, для меня очень важна.

— Человек медийный всё время на виду. Даже напиться нельзя. После начавшейся летом истории не хотелось порой стать маленьким и незаметным?
— Безусловно. Хотя и не публичные люди испытывали похожие чувства. Человек приходит на работу, а вокруг шу-шу-шу, сочувственные или, напротив, злорадные взгляды, сослуживцы уже в деталях знают, что у него скандальный развод. И он начинает испытывать дискомфорт. Да, в первые недели для меня тоже реально сложно было выходить на улицу, мне казалось, что в меня начнут тыкать пальцами и говорить — вот, смотри, идёт тот самый артист, который развёлся. Была и ещё одна довольно неприятная история, связанная с издержками медийности, оставившая во мне ощущение брезгливости.

— Какая же?
— Вскоре после того как пошла вся эта волна, позвонила редактор якобы с канала СТС. Она сказала, что они снимают к 1 сентября эфир, и попросила рассказать про то, как я в школе делал пародии на учителей. Я согласился. Приехала съёмочная группа, я дал интервью, сняли радиопетлю, вроде как была отключена видеокамера. И корреспондентка с сочувствием в голосе стала со мной беседовать о подробностях моего развода, о дочери, как бы ведя разговор лично от себя. Я, ничтоже сумняшеся, что-то там наговорил.

— ... а дальше начались чудеса монтажа.
— Да, чудеса. Выяснилось, что они были с канала НТВ, никакие школьные воспоминания их не интересовали, а были нужны как раз мои реплики на тему развода. Их потом аккуратненько подмонтировали к синхронам Ирины Мироновой, и выдали в эфир.

— И ведь и в суд-то не подашь...
— Всё было сделано просто мерзопакостно. А привлечь к ответственности не можешь, ведь нереально же доказать, что мне была заявлена другая тема, а сотрудница представлялась совершенно другой телекомпанией. Более того, в беседе прозвучали реплики на совершенно другую тему, так и это лыко поставили в строку. Форменная фальсификация! Я не обвиняю НТВ в любви к желтушным темам. Но одно дело, когда публичный человек сам хочет и рассказывает какие-то подробности своей личной жизни, даже про свои семейные неурядицы. Но когда воровским способом, проявив чудеса изворотливости, добывают нужные синхроны, это вызывает мерзкие ощущения.

«Жириновский — человек-шедевр»

— Кого из политиков вам было легче всего пародировать?
— По лёгкости я, пожалуй, Горбачёва поставлю на первое место. С ним сразу стало получаться, даже никакого разгона не потребовалось. Я сразу поймал интонацию, а дальше всё шло по накатанному. А сложнее всего, наверное, с Ельциным.

— Да что вы? Его ж так легко пародировать...
— Ну, он достаточно колоритный. Но я его поймал не с первого захода. Я его ещё в 90-м начал пародировать, и что-то у меня не шло. Пока Ельцин не стал президентом России — он мне не давался. Как только он стал президентом — я сразу поймал и интонацию, и настрой. Дело в том, что мне не хватало материала. Пародии мои строятся не только на голосовой похожести — мне важно все про человека понять. Про речь,
про склад ума, как мой герой строит свои фразы и т.д. И Ельцина я понял, когда его стало много в эфире, и когда я мог его увидеть в разных ситуациях, пошли пресс-конференции и разные речевые перлы.

— Были ещё подарки от политической элиты?
— Да, и самый мой большой подарок — это Жириновский. Потому что мне даже ничего не надо было придумывать. Его просто надо было скрупулезно цитировать и ставить в правильный контекст. И всё. Это просто человек-шедевр.

— Легко ли пародировать Путина?
— Не так легко, как Горбачёва или Ельцина. Тут меньше материала, не такой размашистый он человек. Закрытый, сдержанный, очень аккуратный, хорошо себя контролирует. Хотя иногда у него проскакивают совершенно удивительные жаргонизмы. И вылетают как птицы из клетки «мочить в сортире», «замучаетесь пыль глотать», «пришлём доктора, и он всё зачистит». Вдруг его пробивает. Но он редко афоризмами говорит.

— Черномырдин — вот он был живой афоризм.
— Да, Виктор Степанович был уникален в этом плане. Казалось, что он говорит коряво, но это была не корявость, а его отдельность и уникальность. Все его как бы корявые речевые конструкции были абсолютно логичными и чёткими. И внутри этих странно расставленных слов была абсолютно понятная мощная мысль. И выходило очень остроумно. Помните: «Мы ещё так будем жить, что наши внуки нам завидовать будут». Или — «В России воруют гораздо больше, чем на Украине. Просто у нас от этого меньше ничего не становится».

— Сегодня меньше стало политических реприз, скетчей. Цензура, формально отсутствующая, мешает или попросту устал народ от политики?
— Есть протестные движения, люди выходят, несут плакаты. Мы это видим в новостях, и я не замечаю там какой-то особой цензуры. Но я с трудом представляю себе юмориста, который, выйдя на сцену, стал бы острить на тему, скажем, коррупции в российском правительстве. Не то место.

— Но сатира как-то обеззубела, вам так не кажется?
— А актуальность ушла. Сегодня нет прежней востребованности в политическом юморе. Самый главный наш сатирик Задорнов — и тот от этой темы отошёл. И сегодня самые острые размышления мы слышим от Михаила Михайловича Жванецкого в программе «Дежурный по стране».

«Пессимизму надо противостоять»

— В завершение разговора — как вы свое будущее представляете? Мемуары к 50-летию издать не планируете?
— У меня была идея написать книгу, но потом я как-то от этого отошёл. Может быть, ещё не созрел. Пока хочется просто быть востребованным, от юмора я не ухожу, пока не собираюсь уходить в политику или общественную деятельность.

— В пессимизм не впали из-за всех ударов судьбы?
— Нет. Я планирую и дальше развлекать людей в том или ином формате. Возможно, это будет в другом ключе, я не стану участвовать в традиционных юмористических программах, но как это будет делаться — время покажет.

— Шутки по-прежнему рождаются?
— Да, бывает иногда. Вот одна моя шутка, хотя и не на злобу дня. «От чего может сойти с ума Анджелина Джоли? — От бреда Питта».

— Что пожелаете читателям?
— Я рецепта не дам, а пожелаю всем найти в себе силы, и... надо заставить себя быть оптимистами. Это как с алкоголизмом, с курением, с какими-то другими пороками, укорачивающими тебе жизнь. Можно сдаться, а можно попробовать им противостоять. Пессимизму надо противостоять.

— В том числе и благодаря юмору и вашей эстрадно-юмористической деятельности...
— Если в этом есть и моя жизненная опция или миссия и есть некая отдача от того, чем я занимаюсь, то это было бы здорово. Недавно один мой друг спросил меня: «Миша, а если представить некую гипотетическую ситуацию, что на тебя свалился миллиард долларов и работать тебе уже будет совершенно не нужно. Чем ты тогда займешься?» И я ему честно сказал: «Тогда я совершенно бесплатно буду шутить и развлекать людей. Где буду находиться — там и буду этим заниматься. Это моё кредо». В сауне или на сцене — неважно. Жить по-другому я уже не смогу. И если это кому-то в жизни поможет, буду очень рад. Если кому-то я нужен -— обращайтесь.