Павел Антонов: Весь мир — театр

Поделиться:

Арт-фотограф, театральный фотограф, художник-портретист... Называют его по-разному, но суть в том, что во многих перечисленных и не упомянутых жанрах Павел Антонов добился высот, позволяющих считать его одним из лучших фотографов нашего времени. Сегодня он живёт и работает в Нью-Йорке, где и состоялась эта беседа.

Беседовала Светлана Крапивина

— Павел, какую роль в современном мире играет талант, и насколько важны при этом пиар, реклама?
— К сожалению, промоушн играет всё большую роль. Понимаете, какая штука… То, что пятьдесят лет назад Эрнст Неизвестный вступил в открытые пререкания и опасный спор с Хрущёвым — а это событие мирового значения, потому что оно показывает отношения Художника и власти — не помнит никто. Но о том, что сделали Pussy Riot, помнят все, и для меня это абсолютная профанация искусства. То, что сделали Pussy Riot, я не могу назвать художественным актом. В тюрьму девушек сажать было нельзя, естественно, но и «Рафаэли» из них никакие.

— Вы снимали многих российских и американских знаменитостей, с кем понравилось работать больше всего?
— У меня не было и нет цели снимать знаменитостей. Для меня звёзды — люди, которые интересны лично мне. Бред Питт и Вайнона Райдер, Роберт Дауни- младший и Кейт Уинслет, Гвинет Пэлтроу и Михаил Горбачёв, Далай Лама и Дмитрий Хворостовский… Как из них можно кого-то выделить? Для меня, например, очень важный человек Питер Стормаре, он был ведущим актёром Шведского королевского театра, и он меня первый, собственно, вывез за границу и написал, что видит во мне звезду. Я тогда очень удивился его реакции… Помните пьяного русского космонавта из «Армагеддона» или молчаливого убийцу из фильма братьев Коэн «Фарго»? Это и есть Питер.

Меня пригласили в Швецию. Моя первая заграница! Питер сказал мне: «Есть два варианта: остаёшься у меня дома и смотришь мою коллекцию видеофильмов или едешь со мной к Ингмару на остров, на который ни один журналист не ступал много лет». Английского в то время я не знал и из всей фразы понял, что нужно куда-то ехать, или остаться дома и смотреть фильмы сколько душе угодно. А коллекция была изумительная. Я показал рукой на кассеты. Я тогда не понял, что это Ингмар Бергман(!) приглашал меня к себе — так я упустил возможность сделать портрет великого шведского режиссёра.

— Вы разделяете мнение тех, кто считает вас фотографом мирового уровня?
— Во многих изданиях пишут, что я — единственный русскоязычный фотограф, работавший на Conde Nast (издаёт журналы Vogue, GQ и др. — Ред.). Это не так, есть ещё Лёня Лубяницкий (известный американский фотограф российского происхождения. — Ред.), жив ещё, слава Богу.

— Вы были штатным сотрудником этой издательской компании?
— Когда я приехал в США, у меня было всего три мечты. Первое, чтобы мои работы нравились мне самому. Я не знал ещё, куда поплыву, не мог определиться со своим направлением. Второе, чтобы мои работы нравились моим кумирам. И третье, чтобы я работал в Conde Nast. Понимаете, все эти три вещи казались мне практически недостижимыми. Приехав сюда с полтинником в кармане, в город, куда приезжают авантюристы со всего мира, — и я всего этого достиг! А потом наступила пустота, потому что цели, оказывается, были не такие уж масштабные. Но даже то, что у меня есть сейчас — я об
этом даже никогда не мечтал. Хотя я не богат, меня не узнают на улицах, но то, чего я добился, намного больше того, о чем я когда-либо мечтал. И ещё не вечер...

— Вы стремитесь к полной «натуральности» и, говорят, даже не пользуетесь фотошопом и другими компьютерными возможностями?
— Я прекрасно отношусь к людям, которые умеют работать с фотошопом. У меня есть любимая фотограф на Фейсбуке, её зовут Елена Визерская. Елена работает с фотошопом так, что я просто наглядеться не могу, и я хотел бы иметь её работы у себя в коллекции. Однако я стараюсь снимать так, чтобы у меня как можно меньше было фотошопа.

— Даже для журналов?
— Когда я пришёл работать в Conde Nast, мне сказали: «Да не парься. У тебя будет всего одна маленькая фотография на последней странице. Шлёпни как есть — и всё». А я никогда не «шлёпаю». Я всегда снимал, как будто снимаю обложку для «Вога», даже если это фотография на паспорт. И очень часто из этой маленькой фотографии вдруг получалась обложка.

— Какие фотографии вы обычно делаете для New York Times?
— В основном в New York Times публикуются мои театральные работы. Причём часто бывает, что они отправляют своего фотографа, но в итоге берут то, что делаю я: в театральной фотографии я — один из лучших в мире. Не могу такого сказать ни про архитектуру, ни про моду — ни про что, кроме театра. Хотя я снимаю и архитектуру, и интерьеры, и моду.

— Вы считаете себя театральным фотографом?
— Нет. Я просто люблю снимать людей. Сейчас, например, у меня есть предложение от министерства культуры снять проект, посвящённый тысячелетию паломничества русских на Афон, и там я буду
работать совсем в другом по атмосфере месте, буду снимать портреты монахов, старцев, которые живут в пещерах. Если у меня получится, конечно. То есть я не могу назвать себя театральным фотографом. Нет, я просто фотограф. Фотограф, снимающий людей. Ну, а с другой стороны, если вспомнить известное выражение Шекспира, что «весь мир театр и люди в нём актеры», то пусть меня называют театральным фотографом.

На фестивале Burning Man (США)

Павел Антонов

Эрнст Неизвестный

Павел Антонов

Джонни Депп

Павел Антонов

Гвинет Пэлтроу

Павел Антонов

Борис Гребенщиков

Павел Антонов

На фестивале Burning Man (США)

Павел Антонов

Брэд Питт

Павел Антонов

Вайнона Райдер

Павел Антонов

Смотрите также:


Комментарии: